Возможно, не все поголовно знакомы с молодым дарованием по имени Ксавье Долан, 26-летним режиссером из Квебека, но для «истинных ценителей и искушенных зрителей» Европы он почти бог. Каннский фестиваль особенно расположен и щедр на похвалы в адрес режиссера. И авторитетное мнение кинофестиваля далеко небезосновательно.
Ксавье Долан явился миру в 2009 году, когда его дебютный фильм «Я убил свою маму» (J'ai tué ma mère) в программе «Двухнедельник режиссеров» Каннского фестиваля завоевал три награды, а позже был выдвинут Канадой на соискание премии Оскар, хотя и не был отобран в конкурс.


Сценарий к фильму был написан Доланом еще в 16 лет, на момент премьеры ему исполнилось 20. Европейский синематограф высоко оценил драму о болезненных отношениях между подростком-геем и его матерью. Картина наделала много шума по большей части из-за юного возраста режиссера и кричащего названия, кроме того Ксавье Долан отметил, что фильм частично автобиографичный. Тем не менее гуру кино всматривались пристальней и удостоили юношу званием вундеркинда.

Уже в следующем году юный режиссер приехал в Канн с картиной «Воображаемая любовь» (Les amours imaginaires, 2010), и в этот раз попал в программу «Особый взгляд». Фильм о том, как трое друзей становятся участниками любовного треугольника был снова отмечен жюри, а также получил награду Сиднейского кинофестиваля.


Следом вышла картина о транссексуале «И все же Лоранс» (Laurence Anyways, 2012) в программе «Особый взгляд», затем появился «Том на ферме» (Tom à la Ferme, 2013) по пьесе Мишеля Марка Бушара. Фильм стал участником основной конкурсной программы 70-го Венецианского кинофестиваля и обладателем приза ФИПРЕССИ (международная федерация кинопрессы).

«И все же Лоранс»

«Том на ферме»

Самый свежий фильм Ксавье Долана «Мамочка» (Mommy, 2014) (в Канне режиссер получил «Приз жюри» и разделил его с самим Жан-Люком Годаром, который был отмечен за ленту «Прощай, речь» (Adieu au langage)) уже можно отнести к «опытной» работе, несмотря на смехотворный возраст 25-летнего режиссера. Картина идет в разрез с тематикой предыдущих — около- и вплотную гомосексуальных сюжетах.
В «Мамочке» его герои — мать и неуправляемый сын-подросток, который страдает синдромом дефицита внимания и гиперактивности. Причем мамочка — тоже не подарок, и периодически возникает мысль, что она сама провоцирует любимое чадо на истерию, будучи не в состоянии контролировать свои расшатанные нервы.
Цепочка спецшкол, в которых побывал ее сын, не смогли совладать с буйством подростка, и мамочка полна подозрений, что ей с ним тоже не справиться. А сын с возрастом все больше становится непредсказуемым и опасным для общества.
Пусть она, вопреки всем проблемам и конфликтам, продолжает верить в исцеление сына и грезить о счастливом будущем, но еще в завязке фильма становится понятно, что хэппи-энда тут не дождаться. Будет только хуже. Вспышки гнева, сквернословия и даже рукоприкладства сменяются мимолетными приступами любви, нежности и привязанности, но эти «просветления» скоротечны и все становится на круги своя.
Напряженная двухчасовая лента сквозь пронизана истерикой и нервными срывами, а 5-минутный тайм-аут для главных героев — такая же 5-минутная передышка для зрителей.


Фильм снят в квадратно-вертикальном формате, что создает впечатление камерности, замкнутости пространства и сосредоточения внимания только на личностях, а также дополнительно нагнетает тревожную нестабильную обстановку.
Только несколько раз режиссер дает глоток свободы своим героям, расширяя рамки до полного экрана. И тогда нам впервые является довольно длительная сцена в рапиде счастливых, любящих, смеющихся и открытых друг другу людей.
Несмотря на проблематичность картины, она не оставляет гнетущих и мрачных эмоций. Как ни странно, в ней имеет место юмор. Как самих героев, так и режиссера, когда он делает несколько отсылок к старому доброму фильму детства «Один дома». Кроме того, лента переполнена устаревшими хитами популярной музыки, которые моментально настраивают на подростково-бесшабашный лад и в какой-то степени отождествляют зрителя, главного героя и молодого режиссера.
Большое количество технических и художественных приемов дают картине современное звучание и даже определенную «попсовость» в способах изложения и изображения (что, опять же, намекает на юность создателя фильма), но от этого она не становится пустой и направленной только на достижение слащавого кадра.


Набравшись немалого опыта, неугомонный Ксавье Долан теперь посягает на мировые масштабы. Отсидев в жюри основного конкурса 68-го Каннского фестиваля, режиссер взялся за съемки очередного фильма под названием «Это всего лишь конец света» (Juste la fin du monde), в котором примут участие такие звезды, как Марион Котийяр, Венсан Кассель и Леа Сейду. Затем в планах Долана «Смерть и жизнь Джона Ф. Донована» (The Death and Life of John F. Donovan), куда он подтянул «тяжелую артиллерию» во главе с Сьюзен Сарандон и Кети Бейтс.
Амбициозный и уверенный в себе режиссер ни капли не смущен предстоящей работой с выдающимися артистами, а лишь гордится возможностью сотрудничества и предвкушает очередную сенсацию, созданную его руками.

Как бы не давил авторитетом Каннский фестиваль, отношение к творчеству Ксавье Долана пока остается неоднозначным, а сам режиссер до конца не понят и не принят. Многие критики усматривают за ним тенденцию повторения за «великими». Так его дебют «Я убил свою маму» часто сравнивают с «400 ударов» Франсуа Трюффо.
Любовь к крупным планам пришла от Гаса Ван Сента. А страсть к эффекту рапида дублирует предпочтения Вонга Кар Вая. Фильмы Долана полны свободы: слова, изображения, цвета и любви. И этому он учился у Жан-Люка Годара.

Суждения на тему «краж» идей, форм и средств воплощения имеют место быть. Но юный режиссер смог себе позволить следовать своим кумирам хотя бы потому, что собственного опыта в 20 лет не так уж и много, по сути — его вообще нет. А так вторить столпам кинематографа может только истинный вундеркинд.